В селении появление солдат вызвало всеобщее смятение. Женщины были захвачены врасплох посереди их обычных хлопот. Хорошенькая Белая Бизониха, жена воина-хункпапа Пятнисторогого Быка, готовила бизонье мясо для своего брата. Ей и мысли не приходило о возможности сражения в тот день. А 13-летний оглала Чёрный Лось вместе с другими мальчишками играл и купался в водах реки Жирных Трав, когда до слуха его донеслись голоса, выкрикивавшие новости. Даже воины, обычно столь бдительные, были захвачены врасплох. Орлиный Лось, 25-летний племянник великого оглала Неистового Коня, всю ночь плясал. Наконец он отправился домой и по пути услышал отдалённые выстрелы. Лакота-минниконжу Белый Бык, в свои 26 лет уже знаменитый воин, купал своих лошадей к северу от деревни. Плотно позавтракав, он предвкушал долгий ленивый день, когда услышал вдруг сигнал тревоги. Он вскочил на самую быструю свою лошадь, гнедую кобылу, и погнал пони обратно к лагерю. Дождь В Лицо, 40-летний хункпапа, чуть не подавился куском, заслышав тревожный крик. «Мы услышали боевой клич когда я ел своё мясо», - вспоминал он об этом. Он бросил мясо и ринулся в бой. Почти то же самое мог рассказать любой человек в лагере, раскинувшемся на западной стороне реки. Шайенн Деревянная Нога спал под тополем на берегу. Один Бык сидел в своём типи, расчёсывая свои волосы. Низкий Пёс ещё спал в своей палатке также как Черепашье Ребро и Красное Перо. Даже оправившись от шока, Низкий Пёс полагал, что это может быть ложная тревога. «Я не думал, что это может произойти, - заявлял он, - чтобы белые напали бы на нас, столь мы были сильны».
Шайеннского вождя Хромого Белого Человека нападение застало в бане-потельне. Они поспешно выбрались из неё и бросились к своим семьям: сажать их на лошадей и отправлять подальше от сражения. У Хромого Белого Человека уже не оставалось времени на облачение в военную одежду. Он только успел обернуть себя одеялом, схватить мокасины, пояс и ружье. Проводив женщин немного в сторону холмов, он вернулся назад и помчался за остальными воинами.
Вопреки некоторым позднейшим утверждениям, здесь не было никакой заранее подготовленной ловушки. Даже атакуя средь бела дня, Кастер сумел застать индейцев врасплох в их селении. То, что солдаты Рино вызвали смятение в верхнем селении (южный конец индейского лагеря), очевидно из того затруднительного и неприятного положения, в каком очутился сам великий вождь и знахарь хункпапов Сидящий Бык. Он не знал, идти ли ему сражаться, пытаться ли сплотить воинов, скакать со своей матерью в безопасное место или попробовать договориться о перемирии. Сидящий Бык схватил свой обтянутый кожей щит и pogamoggan - каменную боевую дубинку, - которые передал в руки своего племянника Одного Быка.
«Займи моё место и ступай навстречу солдатам,- приказал он - Попытайся договориться с ними». Тем временем жена сидящего Быка, Четыре Платья, была так напугана, что схватила одного из своих детей-двойняшек и бежала прочь. Когда она укрылась в холмах, то поняла, что забыла забрать второго ребёнка, который с тех пор получил прозвище Оставленный. Такого не могло приключиться с вождём, задумавшим ловушку для своих врагов. Вскоре после того, как Один Бык был послан с порученной ему миссией, серый конь Сидящего Быка был сражён двумя пулями. «Мой лучший конь теперь застрелен, - вскричал он, - Это всё равно, что если бы застрелили меня. Атакуйте их!»
Воины не нуждались в дальнейших ободрениях. Они уже охватили фланги солдат, которые остановились и спешились в долине, южнее лагеря хункпапа. Хункпапа Движущееся Платье прибежала к своей палатке только для того, чтобы узнать о гибели своего младшего брата Деяния. «Месть!» - закричала она. Она быстро заплела себе косы, раскрасила лицо и вскочила на коня. «Я в трауре, - заявила она - Я женщина, но я не боюсь». Один Бык, между тем, обнаружил, что его миссия провалилась не начавшись. Когда он поднял свой щит в знак мира, солдаты расценили его лишь как удобную мишень. Один Бык взмолился: «Вакантанка, помоги мне не согрешить и сражаться в битве». Наступило время пуль, а не речей. Общим кличем воинов был старинный боевый призыв сиу: «Сегодня хороший день, чтобы умереть!»
Позже Рино не раз критиковали за то, что он не продолжил конного натиска на селение и остановил свой батальон. Этим он поставил солдат из положения нападающей стороны в позицию обороняющихся, отдал инициативу индейцам. «Продолжай Рино свою доблестную атаку, он мог бы прорвать индейский фронт, хотя те и превосходили его численно в десять раз. Но Рино был новичок в сражениях с индейцами, - заявляет Стенли Вестал, - Он не понимал, что они побегут перед ними, если он атакует их жилища. Кроме того, Кастер обещал поддержать его атаку «всеми своими силами». Но теперь Кастер исчез за обрывами по ту сторону реки. Предоставленный самому себе, Рино прибегнул к тактике Гражданской войны, где и заслужил свой чин … он остановил свою команду и приказал спешиться».
Однако следует учесть, что лошади кавалеристов, измученные ночным маршем и стремительной скачкой, становились просто неуправляемыми, даже унося своих седоков в индейский лагерь навстречу смерти, как это случилось с рядовым Джеймсом Тёрли. Лошадь умчала его прямо в лагерь хункпапов и тела солдата так никогда и не нашли. По мнению одного из участников атаки, лейтенанта Чарльза Де Рудио, если бы команда Рино проскакала на 500 ярдов дальше, её бы вырезали всю поголовно. Кроме того, Рино практически сразу натолкнулся на встречную атаку защитников селения и, видя это, автоматически мог начать действовать строго по уставу. А устав предписывал в подобном случае спешиваться, разворачивать стрелковую цепь и вести огневой бой на расстоянии.
Когда пыль осела, солдаты увидели, что индейцы огибают их с фланга, заходят в тыл. Взглянув за реку, лейтенант Варнум увидел серых лошадей роты «Е» и самого Кастера. они двигались, чтобы атаковать селение с другого его конца. Варнум не мог сказать, сколь велико это селение, однако за всю свою жизнь он ещё не видел столько индейцев в одном месте. Некоторые из них уже пересекали реку и заходили солдатам в тыл с другой стороны. На правом фланге сиу смяли и отогнали прочь скаутов-ри, которые пытались угнать табун. Люди Рино вели беспрерывную стрельбу, но патроны стремительно иссякали. Рота лейтенанта Френча, спасаясь от стрел и пуль противника, вынуждена была залечь, пытаясь укрыться за холмиками нор прерийных собачек, как за бруствером. Лейтенант Ходжсон, адъютант майора Рино, смело расхаживал вдоль линии стрелков, ободряя солдат. Лейтенант Уоллес попытался убедить отправиться к Кастеру за подмогой скаута Уильяма Джексона (он был на четверть черноногий и среди них был известен под именем Сиксикакван - Черноногий Человек). Несмотря на свою молодость, Джексон был опытен и рассудителен. «Ни один человек не сможет пройти там и остаться живым», - отвечал он, посмотрев на кишевших вокруг индейцев, натиск которых всё более усиливался.
Сдержать натиск индейцев, стекавшихся сюда со всего огромного стойбища, было нелегко. В стрелковой цепи Рино стояло не более сотни солдат - каждый четвёртый должен был в это время заниматься лошадьми. То и дело кто-нибудь отбегал к ним, чтобы взятьиз седельных сумок новый запас патронов. Сержант Фердинанд А. Калбертсон позднее говорил, что останься они на этой позиции ещё три минуты и никто не ушёл бы оттуда живым. «Ну, Том, что ты думаешь обо всём этом?» - спросил Рино у капитана Френча. «Думаю, нам лучше убраться отсюда», - отвечал тот. Майор отдал команду перейти на несколько сот ярдов в сторону рощи у реки, надеясь закрепиться там, на новой, более пригодной для обороны, позиции.
«Синие мундиры» стали подаваться назад, занимая позицию в зарослях у реки. Прекратив огонь, они бросились к лошадям, которых держали коноводы позади стрелковй цепи. Индейцы при этом получили прекраную возможность палить беглым огнём по сгрудившимся врагам. Рядовой Уильям Слейпер увидел, как пуля в живот сбила с коня рядового Генри Кольтцбюхера. Рядовой Френсис Ниш бросился на помощь товарищу, но не смог поднять его. Подоспевший Слейпер увидел, что рана Кольтцбюхера смертельна. Вдвоём они оттащили тело умирающего в кусты (когда его нашли там после сражения, оказалось, что оно не обезображено - видимо, индейцы так и не нашли этого солдата). Часть солдатских лошадей, напуганная шумом боя, вырвалась из рук коноводов и разбежалась. Их седоки оказались спешенными. Среди них был и скаут Джон Херендин, который добрался до зарослей одним из последних и тут неожиданно для себя отыскал своего коня.
Индейцы тоже несли потери. Три Медвеля и Человек-Ястреб пали около типи хункпапов. Минниконжу Пернатая Серьга, получивший своё имя от светлого, достигающего колен оперения, носимого им на общественных собраниях, рано вступил в бой, но его брат Рогатый Пёс был убит перед фронтом людей Рино. Пернатая Серьга покинул сражение, чтобы отыскать укромное место для тела своего брата. Скакавший позади Одного Быка Мальчик Добрый Медведь получил тяжёлую рану. Один Бык обвязал его арканом и выволок его в безопасное место. В то время, когда он попытался привязать Мальчика Доброго Медведя к своему коню, пони был застрелен. Один Бык отошёл вместе с раненым в тыл. Он был весь покрыт кровью своего пони и Мальчика Доброго Медведя. Он скривился, услышав, с каким скрипом трутся друг о друга кости его раненого друга.
В роще Рино занял новую оборонительную позицию, но индейцы отдельными группами уже просачивались в заросли, обходя солдат с флангов и тыла. Майор, потерявший при отступлении шляпу и повязавший голову красным шейным платком, отстреливался от наседавшего противника рядом с известным скаутом-арикара Кровавым Ножом. Вдруг грянул залп, ближайший солдат с криком скатился с седла наземь, а в лицо Рино брызнули мозги из раздробленного черепа Кровавого Ножа. Сержант Джон Райан закричал, что сзади сквозь заросли движутся всадники. Капитан Френч обрадованно воскликнул, что это идёт подмога от Кастера. Но тут вновь засвистели пули и одна из них поразила в шею рядового Джорджа Лоренца, вылетев у него изо рта. Теперь стрельба гремела со всех сторон. Рино приказал спешиться и солдаты залегли, ведя плотный огонь по врагу. Деревья в роще росли редко и давали плохое укрытие для обороняющихся, зато вполне прикрывали действующих по одиночке индейских воинов.
На краткое время ситуация приобрела патовый характер. Требовался лидер, способный организовать натиск на укрывшихся в зарослях солдат. С севера прибыла новая партия воинов. Подростки Чёрный Лось и Железный Ястреб пробираясь через заросли, слышали приближение воинов. До них донеслись пронзительные звуки свистков из орлиной кости. «Тут раздался радостный клич, - вспоминает Чёрный Лось, - Неистовый Конь идёт! Неистовый Конь!» Все кричали «Хокахей!», - и клич этот звучал подобно раскатам грома, словно рёв сильного ветра». Под этот общий клич Неистовый Конь возглавил атаку. Но прежде, чем индейцы смогли овладеть ситуацией, солдаты уже стали покидать рощу, пришпоривая своих коней и уходя вверх по долине.
Напор индейцев становился всё мощнее, когда сержант Райан обратился к капитану Френчу со словами: «Лучшее, что мы можем сделать, сэр, так это пробиться сквозь них». Перекрикиваясь между собой, офицеры быстро обсудили эту идею и согласились с ней. Рино вновь отдал команду - на этот раз вновь садиться на коней. Проехав вдоль рядов солдат, он крикнул: «Кто хочет выбраться отсюда - за мной!» Продержаться в зарослях Рино удалось не более 20 минут.
Отступление началось согласованно и без паники. Но индейцы, почуяв слабину, нажимали всё сильнее, порядок расстроился и батальон распался на мелкие группы. Отступление обернулось бегством. Индейцы бросились следом, расстреливая бегущих. Шайенн Деревянная Нога, который под оказался на пути отступающих и уже повернул было коня, чтобы бежать, вдруг вскоре понял, что солдаты, скачущие позади него, перепуганы насмерть. То был великий миг. Сражение обернулось преследованием бизонов. Деревянная Нога слышал, как лакота кричат этим wasichu (белым людям): «Вы всего лишь дети. Вам не следовало сражаться. Вы должны привести с собой побольше кроу или шошонов для этого сражения». Деревянная Нога погнался за бегущим солдатом и ударил его по голове рукояткой своей плети, сделанной из лосиного рога, а потом захватил карабин этого человека. Наконец-то он получил хорошее ружьё! Один Бык также ринулся в эту гонку после того, как оттащил в сторону Мальчика Доброго Медведя. Он сумел убить двух солдат, скакавших вверх по долине.
Капитан Мойлан и лейтенант Варнум пытались остановить паническое бегство, но безуспешно. «Я прошёл сквозь строй … и остался невредим, как и мой конь, - писал своему отцу лейтенант Лютер Хейр, - убить под человеком коня, значило убить и его самого. С одной строны в двух ярдах от меня был убит мой первый сержант, а с другой стороны в футе от меня был убит один из моих солдат». Рядовой Руттен проскакал мимо чернокожего переводчика Исайи Дормана, который стоял на одном колене, отстреливаясь из своего спортивного ружья от наседавших индейцев. «Прощай, Руттен», - успел услышать солдат последние слова негра. Лакота из группы два котла по имени Враги Бегут видел, как чёрный человек свалился со своего коня когда солдаты выбегали из леса. Проезжавший мимо Орлиный Лось видел, как индеанка, чьё имя, как он полагал, было Её Орлиное Платье, стояла над чернокожим, который умолял её о пощаде. Он слышал, как она кричала: «Если ты не хотел погибнуть, то почему не остался дома, где тебе принадлежало всё, почему явился сюда, чтобы напасть на нас?» Когда индеанка оставила в покое обезображенный труп чёрного человека, у него были прострелены колени, содрана кожа, кровь хлестала из многочисленных ран, а яички его были пробиты железным штырём.
Миновав обречённого Дормана, Руттен наткнулся на лейтенанта Макинтоша, который в одиночку пытался пробиться сквозь кольцо из 20-30 индейцев. Под лейтенантом была убита лошадь, но один из солдат отдел ему свою. Однако, это не спасло командира роты «G». Руттен был последним, кто видел его живым. Макинтош, сам индеец-крик по матери, был убит почти на его глазах. Солдат же, отдавший командиру коня, уцелел, укрывшись в прибрежных зарослях.
На берегу реки беглецов ожидал 6-футовый спуск к воде. Но преследование продолжалось и солдаты прыгали в реку, ища укрытия на восточном берегу. Здесь, при переправе, команда понесла наиболее тяжёлые потери - убито было 29 человек. Чёрный Лось навсегда запомнил, как «бившиеся лакота и солдаты поднимали тучи брызг, бисером рассыпавшихся вокруг». Лишившиеся коней солдаты цеплялись за хвосты лошадей своих товарищей. Лейтенант Ходжсон был сбит с коня и ранен у самой береговой кромки. Уцепившись за стремя горниста Генри Фишера, он пересёк реку, но, когда начал карабкаться вверх по склону восточного берега, стрела ударила его в спину. Под скаутом «Одиноким Чарли» Рейнольдсом убили лошадь, а затем его буквально стоптал в реку отряд индейцев. Погиб при переправе и доктор Де Вулф, застреленный уже на восточном берегу. Некоторые из беглецов отчаянно отстреливались, давая возможность спастись другим. Лейтенант Хейр палил по индейцам, издавая пронзительный клич мятежников-южан и вопя: «Если мы помрём, так помрём мужчинами! Я драчливый сукин сын из Техаса!» Многие «синие мундиры» были убиты, но пострадали и индейцы. Молодые Чёрная Луна и Преследуемый Совами были мертвы, как и Проворный Медведь и Белый Бизон, младшие браться предводителя хункпапов Вороньего Короля.
Остатки команды Рино по обрывистому откосу взобрались на холм, откуда было видно поле боя, усеянное мёртвыми телами. Позади них в зарослях осталось несколько человек, отбившихся от основного отряда и теперь отрезанных от своих. Среди них были лейтенант Чарльз Де Рудио, сержант О’Нейл, скауты Фред Жирар и Уильям Джексон. Они укрылись в зарослях и в русле персохшего ручья среди кустов. Им предстояло провести там два дня, наполненных смертельным риском.
На смену воинам к роще спешили женщины, подростки и старики. Они расправлялись с ранеными, добивали их, увечили тела. На опушке зарослей Чёрный Лось остановился у тела белого солдата. Старший воин подъехал и крикнул: «Мальчик, оскальпируй его». Взволнованный Чёрный Лось спрыгнул с конской спины. Он никогда не делал этого прежде. Он обнажил свой нож, опустился на колены и принялся срезать кожу. И тут этот wasichu застонал и заскрипел зубами. Он был ещё жив! Чёрный Лось нажал сильнее, закончил надрез и рывком сдёрнул волосы с головы. Он воздел скальп над собой, но не знал, торжествовать ли ему или печалиться от того, что загубил чужую жизнь. Он поскакал назад к своей матери, чтобы показать ей добычу.
Люди Рино между тем занимали оборону на вершине холма. С начала боя они потеряли убитыми 46 человек. Судьба ещё нескольких десятков была неясна. Теперь они рыли окопчики, занимали удобные позиции, откуда простреливались все подступы к холму. Издалека до них доносились звуки выстрелов. Индейцы же постепенно покидали поле боя, уходя в сторону, откуда эти звуки доносились. С начала сражения прошло около 45 минут. Первая фаза битвы пришла к концу.
***
Когда солдаты бежали за реку и взобрались на обрывы, некоторые из индейцев погнались за ними, а некоторые остались в долине обирать трупы. Близ берега реки Один Бык повстречал своего дядю Сидящего Быка. Тот увидел кровь, которой был покрыт Один Бык, и сказал: «Племянник, ты ранен. Ступай к женщинам, они займутся твоими ранами». Один Бык засмеялся и заявил, что это кровь Мальчика Доброго Медведя и его пони. Он отправился назад, но вначале поднялся на вершину холма, чтобы посмотреть, действительно ли солдаты разгромлены. Но на обрывах Одного Быка ждал неприятный сюрприз. Он увидел, как ещё больше солдат, ведя вьючный обоз, движутся с юга. Но куда хуже было то, что солдаты оказались и на севере, между воинами и нижним селением. То были пять рот Кастера.
Другие индейцы на обрывах тоже заметили опасность. «Это выглядело, словно их там тысячи, - рассказывает Враги Бегут. - Я подумал, что мы ещё можем оказаться побитыми». Оглала Короткий Бык торжествовал победу на вершине обрывов, когда к нему подскакал Неистовый Конь. «Слишком поздно! Ты пропустил сражение!» - воскликнул Короткий Бык. «Жаль было пропустить это сражение, - со смехом произнёс Неистовый Конь, - но вон ещё одна добрая битва идёт к нам через холмы». Он указал на север и Короткий Бык впервые увидел новую угрозу. «Я подумал, что их там миллион», - вспоминал он позже. Все индейцы повернули своих пони, оставив группу солдат на холме, позднее названном Рино-Хилл, и двинулись в сторону второго армейского отряда. Кастер сумел захватить индейцев врасплох дважды подряд.
