Битва при Литтл-Бигхорн (часть 11:Оборона Рино-Хилл)
БИТВА ПРИ ЛИТТЛ - БИГХОРН
Оборона Рино-Хилл
Когда с Кастером было покончено, индейцы получили возможность вплотную заняться окопавшимся на холме отрядом Бентина и Рино. Чтобы выкурить его оттуда они подожгли приречные заросли. Дым и огонь выгнали лейтенанта Чарльза Де Рудио из его убежища в сухом русле ручья. Выползая, он столкнулся с другими уцелевшими - Жераром, Джексоном и О’Нейлом. Тут ветер переменился, забрызгал небольшой дождь и пламя угасло. Когда стемнело, скауты привели своих лошадей и все четверо попытались добраться до Рино-Хилл. Но на переправе их окликнули индейцы и им пришлось вновь бежать в лес, хотя вслед им доносилось: «Не бойтесь, мы не белые солдаты!» Вторую попытку они предприняли лишь следующей ночью. Джексон сумел провести их через расположение враждебных индейцев, время от времени отвечая на оклики на языке сиу. Несколько раньше до осаждённого Рино сумели добраться ещё 13 отставших солдат. Они спаслись от непосредственной опасности, но положение их продолжало оставаться рискованным.
Солдаты на Рино-Хилл остро ощущали свою обречённость и заброшенность. «Мы чувствовали себя ужасно одиноко на этой опасной вершине, - вспоминает рядовой Чарльз Уиндольф. - Мы были в миллионе миль отовсюду, а смерть была повсюду вокруг нас». Они страдали от жажды под палящим солнцем, глядя при этом на серебристую ленту речки у подножия своего убежища. Их почти беспрерывно осыпали пулями индейские стрелки, норовившие подобраться всё ближе и ближе. Копать окопы приходилось кружками, мисками, ружейными прикладами, ножами и просто руками. Ранеными занимался единственный уцелевший полковой медик, д-р Портер. Офицеры между тем обсудили создавшееся положение и согласились с мнением, которое выразил Бентин: «Кастер нашёл больше индейцев, чем мог справиться силами своего батальона … и потому отступил, чтобы войти в контакт с генералами Терри и Гиббоном». Офицеры тоже остро ощущали себя покинутыми. Наверняка многим приходила на память судьба майора Джоэла Эллиота и его отряда, «забытых» Кастером в битве на Уошите и вырезанных шайеннами.
Утром 26 июня атаки на холм возобновились. Бентин во главе роты «Н» совершил короткую вылазку в южном направлении, отогнав уж слишком близко подобравшихся воинов. Но муки жажды становились всё более нестерпимыми. Попытки же добраться до воды быстро пресекались индейскими пулями. Шайенны позже рассказывали, как один из солдат, раздетый до нижнего белья, вдруг бросился к реке с флягой и кружкой в руках. Под пулями он добежал до берега, упал в воду и стал жадно пить, одновременно набирая воду. Брызги от летевших в него отовсюду пуль были таковы, что его самого даже не было видно. Потом он вскочил и под огнём бросился бежать обратно и благополучно добрался до своих. Но такие одиночные вылазки не могли спасти положение. Наконец 17 добровольцев вызвались добыть воду. Четверо из них (все, как один, немцы), заняли позицию с винтовками наготове, прикрывая товарищей. Те же, с одинми котелками и фляжками, где ползком, где бегом, бросились к реку. Многие из них были ранены, некоторые довольно тяжело, но воду им удалось доставить (впрочем, её всю сразу же отдали раненым). Бои на холме стоили отряду 48 раненых и шести убитых (3 из роты «Н», 3 из роты «М»), один из которых умер уже 27 июня. Казалось, что и всех остальных вскоре постигнет участь Кастера. Однако ещё до заката Сидящий Бык отозвал своих воинов.
Около полудня великий вождь прибыл к осаждающим холм сиу и велел прекратить огонь. «Довольно, - воскликнул он, - позвольте им уйти. Позвольте им жить. Они пришли против нас и мы убивали их. Если мы убьём их всех, то они пошлют против нас ещё большую армию». Правда, постреливать по солдатам, не давая им высунуться с холма, продолжали до темноты. Но задолго до наступления вечера люди Рино и Бентина увидели, как снимается и уходит прочь огромное индейское кочевье. Не в обычае равнинных индейцев было оставаться там, где кого-либо из них посетила смерть. А на берегах Жирных Трав она посетила многих из них. Кроме того, разведчики принесли вести о приближении новых отрядов «синих мундиров». Рядовой Уиндольф был потрясён зрелищем перекочёвки гигантского становища: «в долине под нами мы увидели тысячи индейцев, пеших и конных, с их табунами пони и с их травуа, собаками и вьючными животными и со всем имуществом великого стойбища медленно потянулись на юг. Это было воистину подобно библейскому Исходу, народ Израильский двинулся из Египта, могущественное племя в походе».
Сразу после битвы селение было охвачено радостью, хотя, как вспоминает Хорошенькая Белая Бизониха, женщины «не были рады узнать, что их мёртвые ушли, чтобы присоединиться к духам храбрых». В связи с трауром по убитым, Пляску Победы проводили спустя несколько дней после сражения. Деревянная Нога сообщает, что ночью 25 июня в лагере не было праздника. Солдаты с вершины Рино-Хилл, правда, вроде бы видели какие-то «дикие пляски», но это были, очевидно, песни скорби. Устроенные несколько позже победные празднества по воспоминаниям своей бабушки описывает Джон Стоит В Лесу:
«Сиу и шайенны стояли лагерем вместе на большой равнине. Сиу решили развлечься, они одели захваченное солдатское обмундирование, и устроив шествие, трубили в горн, звуки которого были слышны далеко за пределами лагеря. Они выстроили в одну линию десять или пятнадцать серых солдатских лошадей, захваченных в сражении после того, как их вспугнули юноши-смертники … Пятнистый Коршун говорил, что у этих парней был занятный вид. В голубой форме, шляпах, со флагом и горном, они прошли по лагерю. Но никто из них не надел бриджи, индейцы не носили штанов. Шествие проводилось утром, а ночью исполнили танец победы. Они прекрасно провели время. На следующий день индейцы двинулись дальше, нужно было готовиться к зиме: охотиться и собирать дикие плоды». Огромное кочевье стремительно распадалось на отдельные племенные группы, которые расходились в разные стороны, исчезая из поля зрения преследующих их военных. Безуспешная погоня за ними будет продолжаться весь остаток лета и почти всю осень.
