Индейцы, ещё остававшиеся в нижнем селении, уже были встревожены приближением второго отряда солдат на той стороне реки. Оглала Белый Коровий Бык со своими друзьями-шайеннами, Чалым Медведем, Короткохвостым Конём и Телёнком, стояли близ палатки, где хранился Иссивун - священная Бизонья Шапка. Они охраняли типи в начале сражения и тут Короткохвостый Конь увидел, как множество белых солдат приближается к ним со стороны высокого холма на востоке. «Они идут этим путём! - закричал он, - Через брод! Мы должны остановить их!» Втроём они поскакали к броду на северном конце селения и повстречались с шайенном Безумным Волком, стариком большой военной славы, и его другом Белым Щитом. Безумный Волк, более старый и мудрый, обратился к ним с предостережениями. Солдат слишком много, чтобы сражаться с ними, сказал он. Короткохвостый Конь отвечал: «Дядя, лишь земля и небеса живут вечно. Если мы вчетвером сможем остановить солдат, то наши жизни будут хорошо прожиты». Они вчетвером двинулись навстречу спускающейся с холмов синей колонне всадников, пересекли брод и остановились на восточном берегу. Тут к ним присоединились пятеро сиу, бежавших перед солдатами.
К броду спускались «синие мундиры» верхом на серых лошадях. Это были солдаты роты 2-го взвода «Е» левого крыла батальона Кастера. Рота «F» остановилась выше, в 500 ярдах позади неё. Часы показывали 16.10.
Кучка шайеннов и сиу встретила солдат выстрелами. Один из кавалеристов упал. Рота открыла ответный огонь и густое облако порохового дыма окутало холм, медленно спускаясь к реке. После короткой перестрелки солдаты повернули назад к тому же хребту, с которого они пришли. Возможно, Кастер принял девять всадников у брода за отряд-приманку, заманивающий его в засаду, - приём, столь типичный для индейской тактики, жертвой которого пал в своё время отряд Феттермана. Возможно, он не ринулся в атаку, поняв, что вышел не к северной оконечности стойбища, а всего лишь к его середине. Не исключено, что Кастера смутили открывшиеся ему истинные размеры лагеря враждебных индейцев. Он предпочёл отойти и дождаться подкреплений. Кроме того, следует учесть, что к этому времени ему уже был известен исход атаки Рино - скауты Митч Боуйер и кроу по имени Кудрявый сообщили ему о том, что видели с вершины холмов. Кастер после этого позволил им покинуть колонну, но воспользовался позволением только Кудрявый (он направился на восток и наблюдал за событиями с безопасного расстояния в одну милю). Боуйер вновь предпочёл остаться.
По вполне обоснованному мнению археолога Ричарда А. Фокса, Кастер, подойдя к броду, увидел опустевшее селение и бегущих на север женщин и детей. Он решил тогда обойти стойбище и захватить бежавшие семьи сражавшихся воинов, вынудив их, тем самым, сдать оружие. Мнение это основывается на глубоком и детальном изучении, как топографии, так и археологических материалов, полученных при исследования на поле боя, а также на анализе свидетельств современников, в первую очередь, индейцев. Дальнейшее описание действий Кастера будет опираться преимущественно на эти выводы, хотя в настоящее время существует несколько версий относительно манёвров Кастера и мотивов его поступков. Так, например, схема и хронология, разработанные Робертом Бёрком, значительно отличаются от выводов Фокса и следующих ему исследователей (например, Панцери). Однако надо отметить, что в любом случае отход «синих мундиров» от брода был вполне добровольным. Солдат не отогнала контратака индейцев, они отошли вверх на гребень холмов по приказу своего командира. Солдаты же двинулись на север вверх по Глубокой лощине в сторону холма, который позже получит название Колхаун-Хилл.
Тем временем всё больше индейцев прибывало сюда после отражения атаки Рено на юге. Здесь уже был Неистовый Конь со своими последователями. Среди них находились Летящий Ястреб, Ничего Не Боится и Красное Перо. Здесь же появился и младший Две Луны. Индейцы форсировали реку и устремились в Глубокую лощину, бросились вверх по Медисин-Тейл.
В то время как у брода вспыхнула перестрелка, индейцы появились и в тылу главной колонны Кастера. Это было около 50 воинов во главе с шайенном по имени Волчий Зуб. Он атаковал с востока, обстреливая крыло капитана Кеога, солдаты его отбросили, но в любой момент его воины готовы были перегруппироваться и возобновить огонь.
В селении шайеннка по имени Антилопа прибежала к своему старшему брату, знаменитому знахарю Льду. «Дай мне коня», - молила она его. Её племянник, сын Льда, 18-летний Шумно Идущий, уже ушёл сражаться. У Антилопы не было собственных сыновей и она чувствовала, что должна пойти и ободрить племянника, спеть ему песни, укрепляющие сердце. Лёд согласился и Антилопа выехала к речной переправе. Солдаты же двигались вниз по реке на север вдоль хребта, получившего название Най-Картрайт Ридж в сторону Колхаун-Хилл. Старый соратник Сидящего Быка, хункпапа Желчь ещё оставался в долине, не вступая в сражение, хотя традиционно считается, что это именно он сплотил сотни воинов и бросил их через брод навстречу Кастеру. Он пропустил бой с Рино и направлялся к обрывам вместе с Железным Кедром, когда до него дошла весть о второй группе солдат. Он вернулся в селение и нашёл, что оно покинуто, а семья его исчезла. Тогда Желчь поехал искать свою семью. По пути он повстречал Сидящего Быка и Одного Быка, которые охраняли беженцев, женщин и детей, но и среди этой толпы не было его родных. Желчь поскакал обратно в селение и, наконец, отыскал здесь своих детей и двух своих жён. Мёртвыми. Убитыми этими wasichu. Желчь был охвачен скорбью. Он оглянулся на холмы, где синие мундиры всё ещё сражались с его народом. «Сердце моё было разбито, - говорит он, - После этого я убивал всех моих врагов тесаком». Наконец и Желчь поскакал к речной переправе.
Воины сиу, к которым вскоре примкнул Желчь, подбирались к Колхаун-Хилл с юга, а шайенны, следовавшие за вождём Хромым Белым Человеком и набирающим известность предводителем воинов Две Луны, накапливались позади гребня Гризи-Грасс Ридж. И те, и другие быстро обтекали стрелковые цепи Йетса и Смита, прикрывавшие движение основной колонны. Наконец, около половины пятого дня правое и левое крыло соединились у Колхаун-Хилл, выдержав за время движения туда лишь лёгкую перестрелку с отдельными мелкими скоплениями индейцев. В это же время сюда добрался Бостон Кастер, раостававшийся при обозе. Канипе и Мартин уже доставили свои сообщения Бентину и Макдугалу. Кастер имел все основания ожидать их скорого прибытия - дорога на юг, насколько хватало глаз, была свободна.
Но Кастер, похоже, не собирался в бездействии ожидать подхода остальной части полка. Основной трудностью в войне со степными кочевниками было, во-первых, их отыскать, а во-вторых, не дать им скрыться среди степной глуши. Ранее Кастер и сам сполна изведал, что значит гоняться за бесследно исчезающими в прериях индейскими кочевьями. Этот урок он усвоил. Теперь, обнаружив бегство индейских семейств из становища, он принял решение не упустить их из рук. Он повёл левое крыло своего батальона дальше на север, чтобы отыскать убежище беглецов и разведать местность у северной оконечности селения. По его команде рота «L» развернулась в стрелковую цепь, роты «С» и «I» остались в резерве. Солдаты Колхауна открыли со склонов холма огонь по индейцам, появляющимся у его подножия. В то же время Кастер и левое крыло продвинулись на север, проехав около мили за Кастер-Хилл и осмотрев брод близ устья ручья Скво-Крик, впадающего в реку с западной стороны. Там, за рекой, он мог увидеть тысячи беженцев, ищущих убежище в холмах и прибрежных зарослях. Кастеру стало ясно, что для исполнения своей цели ему необходимо подкрепление. Следовало дождаться Бентина и Рино, иначе атака малыми силами могла захлебнуться. Теперь он вполне представлял себе истинные размеры сил противника. Он повернул назад на соединение с правым крылом.
Между тем Неистовый Конь и его всадники пересекли, наконец, Литтл-Бигхорн близ устья Глубокой лощины, поднялись вверх по её дну и перебрались за Баттл-Ридж, заняв скрытые позиции в лощинах на его восточной стороне. Отсюда они стали постепенно подбираться к расположению правого крыла.
Долгое время считалось, что Неистовый Конь организовал и возглавил 1000 воинов, проделав гигантский обходной манёвр по долине за реку, чтобы переправиться через дальний северный брод у Скво-Крик, зайти Кастеру во фланг и сокрушить его ударом с севера. Однако более внимательный анализ индейских свидетельств и данные археологического обследования поля боя не подтвердили этого традиционного мнения. Мнение это родилось ещё в XIX в., когда многие полагали, будто «дикарями» в их сопротивлении белому человеку непременно должен был руководить некий «индейский Наполеон», на роль которого и предлагался удачливый и несгибаемый воин Неистовый Конь. Однако представление о таком «Наполеоне» в корне противоречит всему тому, что известно о роли вождей и военных предводителей в обществе индейцев прерий. Единое тактическое, а тем более стратегическое руководство у союзных племен явно отсутствовало. Это заметно, в частности, в том, что в своих рассказах о битве индейцы приписывают руководство теми или иными действиями совершенно разным людям. Так, например, Деревянная Нога в своём рассказе отдаёт первенство среди предводителей шайеннов Хромому Белому Человеку, а информаторы Дж. Б. Гриннелла вообще не упоминали его имени, отводя эту роль некоему Смелому Волку, которого, в свою очередь, более никто не упоминает.
К моменту вмешательства Ташунки Витко, сиу, обстреливая солдат, подступали к Колхаун-Хилл с юга, шайенны Хромого Белого Человека - с запада. С прибытием Неистового Коня, зашедшего с востока, окружение белых становилось полным. В это время, где-то в 4.50 пополудни, когда капитан Вейр начал свой рывок с Рино-Хилл, Кастер привёл, наконец, левое крыло своего батальона из рекогносцировочной вылазки и вступил в сражение, развернув стрелковую цепь близ холма, который позже назовут его именем.
Следует отметить, что, подобно солдатам Рино, кавалеристы батальона Кастера также были измучены долгим форсированным переходом. Позднее Сидящий Бык рассказывал со слов своих воинов: «Эти люди, что пришли с Длинноволосым, были хорошие бойцы. Когда они прискакали, то их лошади и они сами были истощены. Когда они спешились, то не могли стоять прямо на своих ногах. Они шатались взад-вперёд подобно кипарисовым веткам при сильном ветре. Неоторые из них сгибались под тяжестью свои ружей. Но они всё же начали сражаться. Однако в это время, как я уже говорил, наши стойбища были возбуждены и тут было множество воинов, чтобы встретить их. Они стреляли из игольчатых ружей. Мы отвечали из магазинны винтовок. Наши юноши устремились за реку и погнали белых храбрецов прочь».
Индейцы становились всё агрессивнее, численность и возрастала. Они позднее вспоминали, как солдаты расположились на длинном узком гребне, на южном конце которого индейцы-преследователи были отражены. Они не смогли сломить солдат на холме, говорит Враги Бегут, и тогда поскакали на север вокруг их фланга, высматривая другую возможность подобраться к ним. Белый Бык присоединился к натиску на позиции, но и он был отброшен назад. Орлиный Лось видел, как индеец, пошатываясь, шёл в тыл, челюсть его была почти отстрелена и кровь хлестала из его рта. Конь Красного Пера был застрелен под ним и он продолжал сражаться пешим. Минниконжу Горб с боевым кличем ринулся вперёд, стреляя из винтовки. Гром копыт скачущих коней и свист пуль наполнили воздух. Горб рухнул вместе со своим пони наземь. Почти лишившись чувств, воин осмотрел свою рану. Пуля скользнула по его колену, выйдя из бедра. Он лежал в грязи и смотрел на удивительно ясное небо. Атака провалилась.
Хотя индейцы и были временно отброшены прочь с потерями, они потеряли сравнительно немного людей. Сражение перешло в перестрелку на расстоянии, которая длилась с час или более, как полагает Деревянная Нога. Индейцы подбирались как можно ближе к позициям солдат и пускали стрелы по высокой дуге, попадая в спины и головы wasichu и их лошадей, сами оставаясь в относительной безопасности за холмами и в лощинах. Хотя большинство сражалось на расстоянии, некоторые воины бросались вперёд, размахивая одеялами, чтобы спугнуть солдатских лошадей. Напуганные кони рвались прочь. Два воина-минниконжу, Стоящий Медведь и Летящий, погнались за лошадьми, убегающими к реке. Орлиный Лось сумел изловить гнедого и каурого коней. Неподалёку от солдат на холме на севере, Враги Бегут и около 30 воинов проскакали через гребень хребта, отогнав табун лошадей в сторону реки. Когда кони напились, Короткохвостый Конь погнал двух гнедых в лагерь.
Капитан Кеог, командир правого крыла, развернул свои силы согласно стандартным уставным требованиям. Рота «L» первого лейтенанта Колхауна сформировала полукруглую стрелковую цепь на юго-западном склоне Колхаун-Хилл, вершину которого заняли её коноводы. Роты «С» и «I» оставались в резерве на противоположном склоне. Вначале стрелкам Колхауна удавалось сдерживать подступающих индейцев, но число их всё более возрастало. Всё больше воинов прибывало сюда после разгрома Рино. Скопившись в лощине Колхаун-Кули, они вели убийственный огонь, под который стали попадать и коноводы. По данным археологов на солдат роты Колхауна был направлен огонь не менее 20 магазинных винтовок Генри. Лошадей стало трудно сдерживать и Кеог выслал роту «С» лейтенанта Хэрингтона на запад, чтобы очистить от противника Колхаун-Кули. Вылазка, однако, провалилась. Солдаты попали под интенсивный перекрестный огонь и с потерями бежали обратно, преследуемые по пятам наседающими индейцами.
Джон Стоит В Лесу сообщает: «Волчий Зуб говорил, что они все стреляли в его солдат с хребта, при этом они не рисковали зря, а находились в укрытии. Вскоре пришли глашатаи и, встав за линией стрелков, стали на языке сиу объявлять о подходе юношей смертников. Они призывали воинов следить за их атакой со стороны реки, и когда она начнется, самим бросится в рукопашную схватку. В этом случае солдаты не смогут стрелять, и будут стиснуты с двух сторон. Смысл этого плана был в том, что юноши смертники должны были заставить солдат развернуться, отвлечь внимание на себя и позволить остальным индейцам приблизиться незамеченными. Глашатаи дважды повторили свое объявление. Большинство шайенов не понимало их, но сиу, находисшиеся рядом, объяснили им смысл сказанного … Юноши смертники бросились в рукопашную и все были либо убиты, либо смертельно ранены. Когда солдаты открыли по ним огонь, индейцы, которые были с Волчьим Зубом, напали на них с другой стороны. Но у солдат уже не было времени прицелиться. Индейцы находились за их спинами и среди них ... Все смешалось. И в этой кутерьме нельзя было определить, где находился тот, или другой человек. Лошади топтали солдат и лягали друг друга. Бойцы сошлись вплотную и можно было не целясь стрелять в любую сторону … После того, как юноши смертники вступили в бой, он продлился еще, может быть, полчаса. Позже многие соглашались с Волчим Зубом, что если бы не юноши смертники, сражение могло окончиться так же, как с Рино. Здесь бой происходил на расстоянии, и не было юношей, готовых бросится в рукопашную и умереть». [На самом деле среди индейцев, сражавшихся с Рино, всё же был один воин-смертник, но это не изменило там ситуацию. - Авт.].
Чтобы прикрыть терпящих бедствие товарищей, Колхаун вынужден был оттянуть вправо цепь своей роты. Это не укрылось от сиу, подступавших к позициям солдат с юга. Индейцы позже вспоминали, как одна рота выдвинулась ближе к реке (рота «С»). Деревянная Нога, кравшийся по глубокой лощине, был вынужден вернуться назад, столкнувшись с ними. Антилопа увидела солдат, идущих пешими на новую позицию. Красный Конь видел, как индейцы были отброшены назад - но лишь на время. Они остановились и обернулись, говорит он, «сиу и солдаты стали лицом к лицу». Время пришло. Хромой Белый Человек выехал вперёд. Он воздел руки к небу и воззвал к воинам: «Идём. Мы можем убить их всех».
Антилопа, всё ещё ищущая своего племянника Шумно Идущего, видела, как Хромой Белый Человек собирает воинов. О том же говорит и арапахо Водяной Человек. Воины последовали за Хромым Белым Человеком назад по лощине. Они ударили по солдатам и погнали их обратно на вершину холма. Многие из синих мундиров были убиты, но пало и немало индейцев. Красный Конь и Деревянная Нога говорят, что этот натиск стоило дороже всех атак того дня. Промчавшись сквозь ряды солдат, Хромой Белый Человек достиг вершины гребня и тут пуля сбила его наземь. Восточнее, на другой стороне гребня, отважно сражался Белый Бык. Он на всём скаку врывался прямо в ряды войск, кружил вокруг них и невредимым возвращался обратно, хотя пули то и дело свистели подле него, взмётывая пыль. Для него то был великий час. «Думаю, что я смогу сделать это ещё раз»,- воскликнул Белый Бык. Он подскакал к Неистовому Коню и призвал великого оглала присоединиться к нему. «Хокахей, брат! - крикнул Белый Бык, - Наша жизнь не длится вечно!» Его безрассудная отвага была заразительна - Неистовый Конь и другие лакота ринулись вслед за ним. Красное Перо, Пёс, Две Луны, Одинокий Медведь и другие последовали за ними в атаке. Они разрезали гребень хребта надвое. Белый Бык увидел солдата, сражённого пулей. Он тотчас спрыгнул с пони, ударил этого человека плетью, захватил его пистолет и патроны. Вновь вскочив в седло, Белый Бык увидел другого солдата, под которым билась лошадь. Он ринулся на него, ухватил за синий мундир и сдёрнул с коня. Потом он приметил солдата, заряжающего карабин и бросился к нему. Солдат выстрелил в него, но промахнулся и Белый Бык ударил его рукоятью плети. Три ку за несколько минут! Затем пал его собственный пони. Белый Бык оказался в гуще хаотической схватки, бушевавшей вокруг него.
Вслед за контратакой шайеннов, сиу ринулись на Колхаун-Хилл с юга. Они атаковали пешими и конными, врываясь в ряды солдат и вступая в рукопашные схватки. Прорыв оборонительной линии вдоль гребня в три четверти мили между Кастер-Хилл и Колхаун-Хилл привёл к гибели позиций солдат на Колхаун-Хилл. Жёлтый Нос, Противоположный Живот и Появляющийся совершали храбрые наскоки на холм. «Желтый Нос увидел, как два индейских пони помчались навстречу друг другу, столкнулись, упали и покатились, рассказывает Джон Стоит В Лесу. - Он чуть было не врезался в них, но вовремя свернул. Это произошло ближе к концу сражения, когда поднялась такая пыль, что Желтый Нос с трудом различал что-либо. Он развернул коня, снова бросился в атаку и невдалеке увидел американский флаг, установленный в кустах полыни. Это была единственная вещь, стоящая на этом месте. На другой стороне продолжали отбиваться несколько солдат. Тогда он на скаку схватил флаг и бросился в сражение, используя флаг в качестве жезла-ку для прикосновения к солдатам». Захватив значок роты «L», Жёлтый Нос трижды касался солдат. Наконец он призвал к общей атаке, индейцы вскочили на коней и последовали за ним. Тут, наконец, в дело вступил Желчь. Вместе с массой воинов он ринулся на холм, но солдаты успели бежать прежде их атаки. Тут никто не были убит. Если Желчь и использовал свой тесак, то лишь на тех обломках крушения, что остались после того, как прокатился основной вал. В этой битве он не возглавлял никого, кроме самого себя.
Одни солдаты обратились в бегство, другие группировались, пытаясь обороняться, но становились лишь удобными мишенями для индейских стрел и пуль. В одной из таких небольших групп пал и лейтенант Колхаун. Некоторым удалось доскакать до позиций Кеога в 600 ярдах отсюда, но большинство, сражавшиеся пешими, были перебиты. Сражение на гребне обернулось вторым бегством, во многом напоминающим преследование Рено. «Это выглядело, как бегство бизонов», - говорит Враги Бегут. Шайенн Маленький Ястреб говорит, что индейцы «гнались за ними, как за бизонами» до тех пор, пока солдаты были к ним спиной.
Белый Бык всё ещё сражался. Медвежья Вошь подъезал к нему и отдал захваченную им гнедую лошадь. После этого Белый Бык увидел раненого солдата, стреляющего из револьвера. Белый Бык объехал его вокруг и зашёл со спины. Потом он обнаружил другого солдата, высокого и светловолосого, который бил по индейцам из винтовки. Белый Бык кинулся на него. Они схватились и покатились по земле. Солдат был очень сильный. Он ударил Белого Быка в челюсть, ухватил за его длинные косы и головы их столкнулись. Он попытался откусить Белому Быку нос. «Хей, хей, - закричал Белый Бык, - помогите мне!» Подбежали Медвежья Вошь и Вороний Мальчик, но они не решались вступить в схватку, так как трудно было отделить Белого Быка от его противника. Наконец, Белый Бык вырвал у солдата из рук его револьвер и ударил его раз, другой, третий. Потом он отскочил и выстрелил ему в голову. «Хо хечету! - воскликнул он, - это был бой, крепкий бой. Но это была славная битва и я рад этому. Я украшу волосы перьями после этого дня».
Видя крушение обороны Колхауна, Кеог развернул в цепь роту «I», чтобы встретить преследователей огнём. Вмешаться в развитие событий они уже были не в состоянии. Но беглецы, добравшись до роты «I», внесли замешательство и в её ряды. В то же время индейцы, ринувшиеся со всех сторон, висящие на плечах бегущих солдат, буквально разрубили на части оборонительные линии Кеога. Солдатам пришлось принять бой на голой вершине холма. Сами они были измучены ночным переходом, манёврами этого дня. Среди них воцарились хаос и паника. Сам капитан Кеог пал вместе с небольшой кучкой солдат на восточном склоне гребня. Сражение же двинулось дальше от Колхаун-Хилл к Кастер-Хилл. Эдвин Бобо, 1-й сержант роты «С», пытался довести уцелевших до позиции Кастера, но индейцы не дали ему такой возможности. Несколько южнее, среди обратившихся в бегство солдат, пали сержанты Джеремия Финлей и Огастес Финкл. В трупе Финлея потом насчитают 12 стрел. В одиночестве, далеко оторвавшись от своих людей, погиб сержант Джеймс Батлер из роты «L». Какое-то время он ещё сопротивлялся, оставшись в памяти убивших его индейцев. «Тот солдат с тремя нашивками на рукаве был самый храбрый», - вспоминали они. Лишь горстка «синих мундиров» (не более 20 человек) сумела пробиться к позициям левого крыла и найти там временное убежище. Один из солдат Кеога, сумевший сохранить своего коня, попытался прорваться в противоположном направлении - он помчался на юг. Индейцы, среди которых был Не Идёт Домой, преследовали его, но конь беглеца оказался для них слишком быстр. Преследователи уже собирались повернуть назад, когда беглец вдруг поднял пистолет к виску и застрелился. От позиций Рино его отделяло менее мили.
Солдаты бежали повсюду. Но, хотя эти они и были загнаны в угол, юный шайенн по имени Большой Бобёр нашёл, что они всё ещё опасны. Он подкрался к северной оконечности и стал позади украшенного перьями воина-лакота, который высовывался из высокой травы, стреляя по солдатам. Вдруг пуля влепилась ему прямо в лоб и лакота упал. Большой Бобёр бросился назад вниз по склону в безопасное место. Он прошёл вдоль восточного склона хребта и заметил одинокого бегущего солдата. Два шайенна перехватили беглеца, убили его и повесили его волосы на ветке кустарника. Большой Бобёр обшарил карманы убитого и взял его карабин. Он смотрел на него с гордостью и восхищением. Это была первая винтовка в его жизни.
Тем временем стрелковая цепь роты «Е» открыла огонь по врагу. Положение было явно безнадёжным Противник численно превосходил солдат в 15-20 раз, а никаких признако приближения подкреплений не наблюдалось. Однако кавалеристы отчаянно сражались, заняв оборону на склонах холма. Они залегли за трупами людей и лошадей, тщетно пытаясь сдержать натиск неприятеля. Индейцы непрерывно обстреливали их позиции, совершая одновременно и яростные конные наскоки. Боеприпасы у солдат стремительно таяли. Индейцы позднее рассказывали, что все патронташи, захваченные ими в том бою, были пусты.
Когда солдаты сгрудились на холме, что стал известен под названием Кастер-Хилл или Холм Последнего Оплота, Две Луны призвал своих последователей собраться для новой атаки. Они атаковали на север вдоль хребта, но были отражены огнём солдат. «Я не мог сломить оборону отряда серых лошадей», - говорит Две Луны. Он спустился в долину и солдаты стреляли ему вслед. «Отряд белых лошадей сражался отчаянно, - рассказывает он, - если бы другие тоже сражались с равным упорством, ... Кастер выбил бы индейцев с поля боя».
Это были последние солдаты на вершине холма. Они стояли и храбро сражались, о чём единогласно говорят Желчь, Деревянная Нога, Храбрый Волк и Одинокий Медведь. Самая упорная оборона за весь день была на Кастер-Хилл, заявляет Два Орла. Красный Ястреб также говорит о том, что на Кастер-Хилл «солдаты сражались отчаянно». Вдруг, в последней безнадёжной попытке кавалеристы отпустили своих лошадей, надеясь, возможно, что индейцы отвлекутся, преследуя разбегающийся табун. Стоящий Медведь и Маленький Ястреб увидели, как они побежали. Железный Ястреб услышал крик «Они уходят», и увидел, как последние серые лошади роты «E» бегут к реке. Но у холма оставалось слишком много индейцев, чтобы попытаться прорваться.
В виду неминуемой гибели, рота «Е» попыталась прорваться сквозь сжимающееся смертельное кольцо. Вскочив на коней, солдаты ринулись на запад в сторону реки. Их командир остался позади, уже убитый или умирающий от ран. Под огнём сотен индейцев они помчались к Глубокой лощине. Там они все и погибли. Последним из них пал доктор Лорд - тело его нашли почти у самой реки. На холме оставалось около полусотни человек. Наконец около 15-20 из них, все пешие, также попытались вырваться из гибельного окружения и последовали за ротой «Е» к Глубокой лощине. Их всех перестреляли прежде, чем они успели спуститься в неё.
«Некоторые из них пробились сквозь индейцев и бежали в лощину, - говорит Красный Ястреб, - но все они были убиты, не успев добраться до неё.» Оглала Ничего Не Боится видел, как они прорвались в узкую щель в рядах индейцев, но воины догнали их и перебили дубинками. Дождь В Лицо видел некоторых бегущих в то время, как другая группа стояла в устье небольшой лощины и храбро сражалась. Все они были изрублены на куски. Дождь всегда полагал, что белые люди трусы, но это сражение изменило его мнение. «С того дня я испытывал к ним великое уважение», - говорит он.
Стоящий Медведь оказался прямо на пути бегущих солдат. Противники смешались между собой, но на каждого солдата приходилось по четыре или пять воинов. Один солдат попытался увернуться, пробегая мимо Стоящего Медведя, но индеец успел выстрелить ему в голову из револьвера, а затем добил его. Несколько других солдат пытались укрыться в высокой траве, но безуспешно. Воины обнаружили их.
Поблизости был Железный Ястреб, который в свои четырнадцать лет уже сражался в своей первой настоящей битве. Когда прямо на него выбежал солдат, он пустил в него стрелу. Стрела вонзилась между рёбрами человека и Железный Ястреб услышал, как его пронзительный стон. Приближалось ещё больше солдат. Железный Ястреб перехватил одного из них. «Эти белые люди сами напрашивались, - говорит он, - и я не мог отказать им в этом». Использовав свой лук, как палицу, он ударил солдата по плечам. Он был его ещё и ещё раз, рыча по-медвежьи при каждом ударе. Даже после того, как синий мундир рухнул наземь, Железный Ястреб продолжал рычать и бить его. Белый Бык, как всегда, был в гуще происходящего. Мимо него пробежали двое солдат и он ударил одного из них. Потом он погнался за другим и посчитал новое ку - седьмое за день.
Тем временем воины покончили с солдатами на вершине холма. Люди там были слишком изранены, истощены или слишком благородны, чтобы покинуть здесь своих товарищей. Брюле-лакота Медведь Полый Рог не видел тут никого, кто бы убегал. «Они все были храбрецы», - говорит он. Последнее сражение велось врукопашную, где в ход пошли боевые дубинки. В последнем натиске, в хаосе стрел, пуль, пыли и дыма племянник Черепашьих Рёбер был убит на самой макушке холма. Поблизости Водяной Человек убил своего единственного солдата. Он ринулся на него и застрелил, но не оскальпировал, «потому что арапахо не берут скальпы людей с короткими волосами, берут только длинные волосы».
Сам Кастер в это время был уже мёртв или же умирал. Около его тела нашли 17 гильз от его винтовки-«ремингтон». На его теле было две огнестрельные раны. Он был раздет, но не оскальпирован. Рядом лежал его брат Том, весь утыканный стрелами, и его адъютант У. У. Кук. Позднее Дождь В Лицо, рассказывал о том, как он увидел на поле боя Томаса Кастера и, поскольку в свое время был оскорблен им, пробился к капитану и убил его. Там же нашли тела горниста Доуза, Бостона Кастера и сержанта-знаменосца Хьюза. Капитан Йетс и лейтенант Рейли лежали в окружении 20 солдат своей роты «F». Единственным человеком из роты «Е», найденным на холме, был её командир, лейтенант Смит.
«Всех интересует вопрос: кто убил Кастера? - пишет Джон Стоит В Лесу. - Я дважды переводил людям, которые искали на него ответ, хотя едва ли кто-нибудь мог видеть это, потому, что стреляющих индейцев было очень много. Никто не мог сказать, кого убила его пуля. Одно время ходил слух, что кто-то знает, но молчит, опасаясь последствий. На это можно ответить словами Пятнистого Чёрного Дрозда: «Если бы мы видели, куда падает каждая пуля, мы бы знали. Но в тот день летали сотни пуль».
Враги Бегут говорил, что под конец солдаты и индейцы так перемешались между собой, что со стороны их было не отличить друг от друга. Когда последний белый был убит, говорит он, «дым подобно горе клубился над нашими головами, а солдаты громоздились друг на друге, все мёртвые». Деревянная Нога сравнивает эту сцену с тем, как тысяча псов сцепились друг с другом в схватке. Он наткнулся на большого солдата с толстыми щеками и чёрной бородой. Вдруг этот человек вскочил, приподнявшись на локте и напугав каких-то индейцев, решивших, будто он воскрес. Воин-лакота прыгнул к нему и прострелил ему голову. «Я думаю, то был последний человек, убитый в этой великой битве», - говорит Деревянная Нога. Было примерно половина шестого вечера. Видение Сидящего Быка исполнилось.
Время от времени ещё слышался треск выстрелов. Вдруг нигде не осталось ни одного солдата, чтобы сражаться далее. Если человек по имени Джордж Кастер и лежал мёртвым где-то на поле, то индейцы не знали этого. Он был лишь ещё одним мертвым и раздетым wasichu. Одним из многих.
Чёрный Лось вернулся на поле боя. Вместе с другими мальчишками он скакал по полю, пуская стрелы в рассеянные повсюду тела солдат. Неокторые были ещё живы. Один корчился от боли - «из него так и торчали стрелы». Мальчик хотел было снять с него мундир, но его отогнал взрослый воин, которому и достался этот трофей. Чёрный Лось лишь успел сорвать с агонизирующего белого часы на цепочке. Красивая тикающая штуковина долго украшала его шею, прежде чем он узнал, что это такое и как ею пользоваться. В другом месте он наткнулся на солдата, который в конвульсиях стонал, поднимая руки. Приученный к состраданию мальчик, ставший воином на один день, взял свой лук и пустил последнюю стрелу в лоб раненому человеку. Поблизости его отец и другой индеец были столь разгневаны ужасными ранениями сына этого воина, что отправились к тому солдату и располосовали его ножами. Он был очень жирный, говорит Чёрный Лось, и «мясо его выглядело таким привлекательным, что они чувствовали себя так, словно наелись его». Некоторое время спустя Чёрный Лось уже просто не мог смотреть вокруг - ему стало дурно от стоявшего повсюду запаха крови. Он вернулся домой, но ничуть не сожалел об увиденном - «напротив, я был счастлив. Эти васичу пришли убивать наших матерей, отцов и нас самих. Мы же защищали свою страну». То же чувствовали и все женщины, дети и взрослые воины, что ходили по полю битвы, добивая раненых и собирая трофеи. «Женщины гурьбой столпились на холме и принялись снимать одежду с солдат. Теперь они кричали, смеялись и пели, - рассказывает Железный Ястреб. - Здесь на холме произошёл один смешной случай. Две толстые старые женщины раздевали солдата, который был ранен и притворился мёртвым. Раздев его, они решили отрезать его мужскую плоть. Он вскочил, как ошпаренный и стал бороться с двумя женщинами. Пока он сражался с одной, другая пыталась улучить момент и убить его ножом. Немного спустя к ним подоспела ещё одна женщина и всадила свой нож в солдата, который упал замертво, теперь уже по-настоящему. Смешно было наблюдать, как этот голый васичу дерётся с двумя толстыми женщинами». Единственным выжившим свидетелем гибели батальона Кастера со стороны его солдат остался гнедой конь капитана Майлса Кеога по кличке Команч, ставший затем талисманом своего полка.
Археологические раскопки позволили набросать портрет и восстановить последние мгновения жизни одного из солдат, погибших близ Глубокой лощины. Это был человек примерно 25 лет, ростом около 5 футов 8 дюймов, крепкого телосложения. В битве ему прострелили грудь из магазинной винтовки калибра 0,44 и, вероятно, пуля прошила ему лёгкие. Он упал, был окружён индейцами, которые выстрелили ему в голову из его же собственного «кольта», затем размозжили череп боевой дубинкой, изрезали ножами грудь и спину, но, вопреки обыкновению, не сняли с него мундира.
Не менее жестоко было обезображено тело Тома Кастера, брат генерала. Опознать его удалось лишь по татуировке на плече - его пригвоздили к земле дюжиной стрел, оскальпировали, раздробили ему череп, перерезали глотку, вырвали глаза, язык гениталии, взрезали крест-накрест живот, вывалив внутренности. Труп лежал лицом вниз и поэтому высказывалось предположение, что с младшим Кастером расправились шайенны, а вовсе не хункпапа Дождь В Лицо - по шайеннским поверьям было плохой приметой, если убитого врага оставляли лежать лицом к небу.
Позднее в некоторых работах появлялись утверждения, будто солдаты на Кастер-Хилл совершили массовое самоубийство или же вообще были в стельку пьяные. Свидетельства индейцев не оставляют от таких заявлений камня на камне. Правда, Деревянная Нога, вроде бы, подтверждает эти сенсационные детали. Однако Джон Стоит В Лесу вспоминает, как однажды задал Деревянной Ноге вопрос по этому поводу: «он рассмеялся и ответил, что индейцев было слишком много, но солдаты сражались отлично и, если бы они были пьяны, им бы не удалось убить столько индейцев. Но в его книге было написано иначе». О том же говорят и данные археологии. Материалы, полученные Питером Фоксом и Дугласом Скоттом, недвусмысленно свидетельствуют о гибели солдат в результате боя с противостоящими силами противника. Любопытно, что треть из всех выявленных на поле боя пуль револьверов Кольта находилась на месте позиций солдат. Вероятно, у солдат просто не хватило времени, чтобы воспользоваться револьверами, а индейцы использовали захваченное оружие, чтобы добивать павших врагов.
А в тот летний воскресный день 1876 года Деревянная Нога шагал по холму и обнаружил там солдата с необычайными бакенбардами (то был лейтенант У. У. Кук). «Вот новый вид скальпа»,- воскликнул он, сдирая длинные рыжеватые волосы с щёк убитого. Когда же Деревянная Нога спустился с холма, он наткнулся на тело Хромого Белого Человека. Южный шайенн заплатил за свою гордость и храбрость, получив пулю себе в грудь, несколько колотых ран и лишившись скальпа. Очевидно, подумал Деревянная Нога, его ошибочно приняли за армейского скаута. Так оно и было на самом деле. Минниконжу Стоящий Медведь вспоминал, что в ходе боя воины просто обезумели: «на нашем пути лежал ничком какой-то индеец. Кто-то из наших сказал: «Оскальпируйте этого ри». Один из нас быстро соскочил с лошади и снял с него скальп. А когда мертвеца перевернули, это оказался шайела, наш союзник. Вот как мы обезумели!» Хромой Белый Человек был самым старым из убитых шайеннов и единственным вождем, которого они потеряли в сражении. На нём не было ничего кроме одеяла и мокасин. У него не было времени на облачение в боевой наряд, он даже не успел заплести волосы. Поэтому сиу приняли его за скаута-ри и оскальпировали. Отрезанную голову настоящего ри принесли в лагерь на шесте две девушки. Их мать, увидев это, охнула: «Это голова вашего дяди, Кровавого Ножа». Она была его сестрой. Антилопа искала своего племянника, когда услышала, что он находится в глубокой лощине, идущей от Кастер-Хилл. Её двухчасовые поиски завершились. Шумно Идущий был застрелен и заколот, но ещё в нём теплилась жизнь. Его отнесли обратно в селение. Позднее, среди ночи, Деревянная Нога посетил его. «Ты очень храбр», - сказал он. Белый Бык, могущественный святой человек, столь сильный в молитвах и исцелении других, ничего не смог сделать для своего единственного сына. Он старался изо всех сил, но к исходу ночи Шумно Идущий, воин-смертник, умер.
«Я слышал, что у сиу убили 66 человек, а у шайеннов 7, но в действительности потери могли быть гораздо больше, - сообщает Джон Стоит В Лесу. - Всех своих мертвых индейцы вынесли с поля битвы. Четверо шайеннов были убиты наповал, а остальные тяжело ранены. Двое из них умерли этой же ночью, а третий - на следующий день. Это были: мой дед Хромой Белый Человек; Шумно Идущий - сын Белого Быка, или Льда; Римский Нос - сын Длинного Роуча; Вихрь - сын Чёрного Журавля; Гибкие Кости; Разрезанный Живот и Сжатая Рука. Из них Сжатая Рука, Разрезанный Живот, Шумно Идущий и Вихрь - были юноши-смертники». Деревянная Нога вместо Сжатой Руки называет имя Чёрный Медведь, но возможно у этого человека было два имени. Две Луны сообщает, что 26 июня он в сопровождении двух шайеннов и четырёх вождей сиу, подсчитали всех убитых на поле боя с Кастером. Их оказалось 388, причём сиу потеряли убитыми 39, а шайенны всего 7 человек (правда, если учесть, что белых погибло 210, то на долю индейцев из этого числа должно приходиться 178, а не 46, или же 125, если подсчитывались и тела на месте боя с Рино). Ещё около сотни воинов было ранено. Сержант Дэниел Канипе в своих воспоминаниях сообщает, что в индейском лагере он видел «три типи, полные мёртвыми индейцами. Я не подсчитывал их, но полагаю, что там было где-то 65 или 70 мёртвых индейцев. Все они были увязаны в бизоньи плащи и приготовлены для похорон». Раненые воины умирали и после ухода кочевья с Литтл-Бигхорн. При этом нигде не упоминается общее число потерь среди мирных жителей селения, но, в любом случае, похоже, что потери индейцев были на порядок ниже потерь 7-го Кавалерийского (263 человека убитых, 52 раненых).
