Индейская душа (часть VI:На Пограничье страны духов)
ИНДЕЙСКАЯ ДУША
VI. НА ПОГРАНИЧЬЕ СТРАНЫ ДУХОВ
Отношение индейца к смерти, мерилу и подоплеке жизни, всецело совпадало с его характером и философией. Смерть не ужасала его. Индеец встречал ее просто и с настоящими хладнокровием, он искал только почетного конца, последнего дара семье и предкам. Поэтому он добивался смерти в бою. С другой стороны, он посчитал бы позором быть убитым в частной ссоре. Если он умирал дома, его постель с приближением конца по обычаю выносили наружу, чтобы дух его мог уйти под открытым небом.
Следующее, что волновало его больше всего - разлука с близкими, особенно, если у него были маленькие дети, остававшиеся испытывать нужду. Привязанность его к семье была очень прочной, и он сильно горевал об утрате, даже когда у него была неограниченная вера в духовное товарищество.
Внешние признаки траура по мертвых гораздо более спонтанны и убедительны, чем правильный и хорошо организованный черный цвет цивилизации. У нас и мужчины и женщины распускали волосы и отрезали их в зависимости от родства или привязанности. Согласуясь с идеей пожертвовать всякой личной красотой и украшениями, они обрывали с одежды бахрому и узоры, коротко обрезали или разрывали пополам накидку или одеяло. Мужчины раскрашивали лица черным, а вдовы или родители, понесшие тяжелую утрату, порой глубоко ранили руки и ноги, пока те не покрывались кровью. Отдаваясь полностью горю, они больше не интересовались никакими земными владениями, и часто раздавали первым посетителям все, что они имели, даже постель и кров. И стенания о мертвых продолжались ночь и день почти до полной потери голоса; музыкальный, сверхъестественный, пронзающий сердце звук мог быть сравним с кельтским «плачем» на похоронах.
В старые времена степных индейцев хоронили на помосте, или площадке среди сучьев дерева - единственном месте, где тело не достали бы дикие звери, поскольку тогда у нас не было никаких орудий, чтобы вырыть подходящую могилу. Тело одевали в самые прекрасные одежды и вместе с какими-то личными вещами и украшениями заворачивали в несколько накидок и наконец в надежные покровы из сыромятной кожи. Как особый знак уважения, тело молодой женщины или воина иногда с большой торжественностью клали в новом типи для прощания, оставляя возле них обычный домашний скарб и даже блюда с едой, не потому что считали, что дух может пользоваться орудиями или есть, но как последнюю дань. Тогда все селение снималось лагерем и отбывало прочь, оставляя мертвого в благородном одиночестве.
Не было предписанной церемонии похорон, хотя тело несли с большей или меньшей торжественностью выбранные юноши; иногда известные воины несли покров уважаемого человека. Обычно выбирали высокий холм с хорошим обзором для последнего места отдыха наших мертвых. Если человек был убит в сражении, по старому обычаю его тело усаживали напротив дерева или скалы, всегда лицом к врагу, чтобы показать его неустрашимость и храбрость даже в смерти.
Я вспоминаю трогательный наш обычай, который должен был тепло сохранять память об ушедшем в оставленном им жилище. Локон волос дорогого умершего заворачивали в милую тряпицу, какую он или она, как считалось, хотели бы носить при жизни. Эта «связка духа», как ее называли, подвешивалась на треножник, и занимала заметное и почетное место в жилище. Во время каждой трапезы блюдо с едой помещалось под нею, и человека того же пола и возраста, что и ушедший, позже приглашали разделить обед. Через год с момента смерти, родственники устраивали публичный пир и раздавали одежду и другие подарки, а локон волос предавали земле с соответствующими церемониями.
Индеец никогда не сомневался в бессмертной природы духа или души человека, но он не задумывался о вероятном ее положении или условиях в будущей жизни. Идея о «землях счастливой охоты» является современной и вероятно заимствована или изобретена белым человеком. Примитивный индеец удовлетворялся верою, что дух, которым «Великая Тайна» дышит в человеке, возвращается к Тому, Кто дал его. И, освободившись от тела, этот дух повсюду и наполняет всю природу, но все же часто задерживается около могилы или «связки духа» ради утешения друзей и способен слышать молитвы. Столько уважения оказывалось освободившемуся духу, что у нас не в обычае было даже называть мертвых громко.
Хорошо известно, что американский индеец, так или иначе, развивал оккультную мощь, и хотя в последние дни было много мошенников, а, учитывая тщеславие и слабость человеческой натуры, справедливо предположить, что, наверно, были такие и в давние дни, все же есть подтвержденные случаи замечательных пророчеств и другой мистической практики.
Пророк сиу полностью предсказал прибытие белого человека за пятьдесят лет до самого события, и даже точно описал предметы его одежды и оружие. Прежде чем был изобретен пароход, другой пророк нашего народа описал «Огненную Лодку», которая будет плавать по великой реке, Mиссиссипи, и дату этого пророчества подтверждает термин, который является давно устаревшим. Без сомнения, много предсказаний было приукрашено, чтобы потворствовать новому времени, а ложные пророки, ловкачи и фокусники стали бичом племен в переходный период. Но даже в этот период порой встречались люди старого типа, кому верили безусловно до последнего.
Известным среди них был Та-чанк-пи Хо-танк-а, или Его Боевая Палица Говорит Громко, кто заранее предсказал год и детали большого военного похода против оджибва. И было семь битв, все успешные, кроме последней, когда сиу были захвачены врасплох и потерпели сокрушительное поражение. Это было записано. Наши люди атаковали и убили много оджибвеев в их поселках, но в свою очередь были хитро пойманы в засаду, откуда немногие вышли живыми. Это было лишь одно из его замечательных пророчеств.
Другой известный «знахарь» родился на Ром-Ривер около ста пятидесяти лет назад, и прожил более века. Он родился во время отчаянного сражения с оджибва, в момент, когда казалось, что сиу вступили в бой только чтобы погибнуть. Поэтому бабушка ребенка воскликнула: «Раз мы все должны умереть, дайте ему погибнуть смертью воина в поле!», и она отнесла колыбель под огнем к месту, где сражались его дядя и деды, поскольку у него не было отца. Но когда старик обнаружил новорожденного ребенка, он приказал женщинам заботиться о нем, «ибо, - сказал он, - мы не знаем, чем драгоценная сила даже одного воина может однажды стать для его народа!»
Этот ребенок выжил и стал среди нас великим, как и было заявлено суеверными обстоятельствами его рождения. В возрасте около семьдесят пять лет, он спас свой народ от полного уничтожения их родовыми врагами, получив во сне внезапное предупреждение о приближении большого военного отряда. Люди немедленно отправили разведчиков, и срубили деревья для частокола, как раз вовремя, чтобы встретить и отразить предсказанное нападение. Пятью годами позже, он повторно сохранил свой народ от ужасной резни. У него не было путаных образов или предзнаменований, как с менее сильными знахарями, но всегда при проверке знамений, какими бы они ни были, они оказывались неизменно верными.
Отец Маленького Ворона, вождь, устроивший «миннесотскую резню» 1862 года, был другим довольно заметным пророком. Одно из его характерных пророчеств было сделано всего за несколько лет до его смерти, когда он объявил, что, несмотря на свою старость, он еще раз выйдет на военную тропу. На последнем военном пиру он заявил, что убьет троих врагов, но сильно горевал и не хотел предсказывать, что он потеряет двух родственников. Трое оджибва были убиты, как он сказал, но в сражении старый военный пророк погиб вместе с двумя своими сыновьями. Много заслуживающих доверия людей, и даже христиан, заверили эти и другие события, встречающиеся как предсказания. Я не в состоянии объяснить их, но знаю, что наши люди обладали замечательной способностью к сосредоточению и рассеиванию сознания, и иногда я предполагал, что такая близость к природе, какая мною описана, делает дух чувствительным к необычным впечатлениям в соприкосновении с невидимыми силами. Некоторые из нас словно обладали своеобразной интуицией находить могилы, и они объясняли это тем, что получили связь с ушедшим духом. Моя собственная бабушка была одной из них. Я еще помню, как мы вставали лагерем в чужом краю, и я с братом разыскивали и находили человеческие кости там, где она чувствовала древнее погребение или место гибели одинокого воина. Конечно, все внешние признаки могилы были давно стерты.
Шотландка, конечно, объявила бы, что у нее «второе зрение», поскольку у бабушки были и другие замечательные предупреждения или интуиция, как я помню. Я слышал, что она говорила об особом ощущении в груди, которое по ее словам советовало ей что-нибудь важное об ее отсутствующих детей. Другие дикарки заявляют, что и у них есть такой советчик, но я никогда не слышал, чтобы кто-то истолковывал бы это с подобной точностью. Однажды стоя лагерем у озера Манитоба, мы получили новости, что мой дядя и его семейство были убиты несколько недель назад, в форте за две сотни миль оттуда. В то время как весь наш род стенал и оплакивал их потерю, моя бабушка спокойно предложила прекратить это, говоря о приближении своего сына, которого они вскоре увидят. Хотя у нас не было никаких причин сомневаться в печальной вести, но это - факт, что мой дядя пришел в лагерь через два дня после сообщения о его смерти.
В другой раз, когда мне было четырнадцать лет, мы только что оставили Форт Эллис на реке Ассинибойн, и мой самый младший дядя выбрал прекрасное место для нашего ночного лагеря. Дело было уже после заката, но моя бабушка стала беспричинно нервничать и решительно отказалась ставить свою палатку. Поэтому мы неохотно спустились ниже по реке, и разбили лагерь после наступления темноты в укромном месте. На следующий день мы узнали, что семья, последовавшая вскоре вслед за нами, остановилась в месте, которое первоначально выбрал мой дядя, но была захвачена ночью бродячим военным отрядом и вырезана до последнего человека. Этот случай произвел большое впечатление на наших людей.
Многие из индейцев верили, что можно рождаться не один раз, а некоторые утверждали, что знают все о прежнем воплощении. Были и те, кто беседовал с «духом-близнецом», рожденным в другом племени или народе. Был у сиу известный военный пророк, живший в середине прошлого столетия, его до сих пор помнят наши старики. По достижении среднего возраста, он объявил, что у него есть духовный брат среди оджибва, извечных врагов сиу. Он даже назвал род, к которому принадлежал его брат, и сказал, что тот также военный пророк у своего народа.
На одной из охот на пограничье между двумя племенами, вождь сиу однажды вечером созвал вместе своих воинов и торжественно объявил, что они скоро встретят похожий отряд охотников оджибва во главе с его духом-близнецом. Поскольку это было их первой встречей, ведь они были рождены как чужеземцы, вождь искренне просил молодых людей воздержаться от искушения вступить в битву с племенными врагами.
«Вы узнаете его сразу, - сказал им пророк, - ибо он будет не только похож на меня лицом и телом, но покажет тот же самый тотем, и даже споет мои военные песни!» Они выслали разведчиков, которые скоро возвратились с новостями о приближении отряда. Тогда известные люди отправились с трубкой мира к лагерю оджибва, и когда они были совсем близко, дали три отчетливых залпа, сигнал о желании мирной встречи.
Пришел такой же ответ, и они вступили в лагерь с трубкой мира в руках пророка.
О чудо! - незнакомый пророк вышел навстречу им, и все были очень поражены сходством этих двух людей, встретившихся и обнявших друг друга с необычным пылом.
Оба отряда быстро решили, что должны вместе встать лагерем на несколько дней, и вечером сиу дали «военный пир», куда пригласили много оджибвеев. Пророк попросил, чтобы его брат-близнец спел одну из его священных песен, - и смотри! - это была та самая песня, которую привык петь вождь сиу. Это развеяло последние сомнения воинов в словах их провидца.
